У меня за последнюю неделю скопилось тонны три слов, но сложить их во что-то удобоваримое не получается, зато я могу примерно на трех страницах пораспинаться о том, как круто отрестраврировали Курский Вокзал, или о том, что я последние три дня имел удовольствие тратить на дорогу в Подмосковье и обратно по четыре часа в день общаться с творческими людьми из разных углов России и частично СНГ, и они настолько прекрасны в своей увлеченности, что в очередно раз доказывают: только человек, у которого есть цель и постоянная тяга к саморазвитию, является собственно разумным, а не просто двуногим прямоходящим. Или о том, что постоянно хочется гулять по Москве, или о том, что когда в одиннадцать вечера из-за угла на тебя выезжают один за другим танки, БТР и прочая военная техника, а утром ты просыпаешься от рева моторов эскадрильи, то внутри не то, чтобы екает, но осадочек ощутимый. Или о том, что я опять хочу машину, или о том, что ужасно хочется жарить шашлыки или просто сидеть на траве с чашкой кофе. Или о том, что скоро отпуск, и мы хором считаем дни до него, а потом засыпаем, обнявшись. Или о том, что я дочитал "Последнюю лекцию" Рэнди Пауша, а тем же вечером мне предложили написать книгу, и я до сих пор не знаю, как относиться к этому совпадению.
Или о том, что Ри сделал мне самый дорогой, абсолютно невозможный, немыслимый подарок - умудрившись исправить последствия единственной - и самой страшной - ошибки в моей жизни, так что теперь он заглядывает мне в глаза, и, улыбаясь, заявляет мне, что я ходячая шизофрения, а мне остается улыбаться в ответ - потому что мне, на самом деле, нечего сказать ему: он вернул жизнь без постоянного привкуса тоски по ушедшему человеку. Не знаю, как передать эмоции от того, что можно разговаривать не со своей памятью, а с тем, кто, казалось, исчез из твоей жизни навсегда; от того, что, сделав онажды чрезвычаной болезненный, пусть и единственно возможный, верный выбор, ты после пяти лет вдруг перестаешь испытывать эту боль, ощущать эту пустоту в сердце, и снова можешь быть... _цельным_..
Нет, мои три тонны слов по-прежнему при мне - я не в состоянии формулировать понятно, но те, кому надо - знают и так, и оба улыбаются мне, по разному, но об одном, а я улыбаюсь им, и я фантастически спокоен - мне кажется, мне не нужно ничто более - у меня есть все.