Воспоминания под кодовым названием "Поцелуи под Imperiio" не дали нормально уснуть, пока я не начал их писать.. Осталось закончить, и у нас будет осмысленное начало этой сказки.
Еще три дня и четыре ночи, и я смогу дышать истинно.
Я давно не пытаюсь угадывать, каким настроением он меня встретит, это наша с ним игра: мы оба знаем, что я буду счастлив любому, а он угадает нужное. еще несколько
А вот теперь пост про выходные, а то рациональность меня грызет – как же так, она только придумала систему, а я тут хуйню пишу ).
В принципе, можно было бы обойтись фразой «выходные традиционно удались», но я минимум не могу не поблагодарить за чудесную компанию. Милые, с вами чудесно, и отдельное спасибо – за вино, да, вы меня балуете. Да - я рад, что вам понравились наши любимые шукеты, трепещите, на очереди безе, отбивайтесь заранее, иначе оно тоже вам грозит в промышленных масштабах ). Компания была до того чудесна, что я смог, наконец, посмотреть вторую часть ГП полностью, что мне раньше никогда не удавалось по причине наличия Добби: мое нежное чувство прекрасного, скуля, вынуждало меня перестать над ним издеваться. Да и вообще, когда мы пересматриваем ГП вдвоем, у нас это выходит примерно на третий раз, а тут как-то… стимулируется внимание . В качестве лирического отступления: нет, наверное, я все-таки буду любить стилистическое решение фильмов по ГП: цветные-цветные первые два фильма, почти без черного, серого, зеленого, да даже воспоминания в той же второй части они сепией сделали, а не ч/б, как в последующих частях, это очень грамотно в сочетании, на самом деле. Все, закончил гнать. Короче, осталось догрызть третью часть, на компанию надеюсь ) В общем, все это на фоне вечерней грозы было отличным выводом из недовольства окружающей действительностью, сформировавшегося у меня с утра в субботу после поездки на кладбище – все-таки, очень утомительны все эти мероприятия по обустройству фамильных захоронений.
Воскресенье мы вообще чудом не про…тупили, хотя имели все шансы: мало того, что нас не разбудили и дали выспаться (еще одно спасибо, да), по приходу домой Ри пришлось изобретать несколько сильных мотиваций, чтобы выпинать меня по намеченному маршруту и терпеть мое бурчание на тему «а можно было остаться дома и валяться и отдыхать, а не.. тысяча-причин-для-недовольства» всю дорогу. Он вообще у меня героичен и сокровище, знайте все. Но зато мы купили обои на кухню, зеленые ну кто бы сомневался, и я очень надеюсь, что мое чутье меня не подводит, и этому помещению пойдет этот цвет. В общем, как только найдется что-то адекватное на пол – все будет совсем дивно. А под конец дня я обогатился пониманием того, как именно проявляется нечеловечность моего прекрасного Мануэля Праймеро, главы Тремер, и то, как и зачем он использует Третьи Узы Крови – это было явно не то, что я хотел знать ). Но, наверное, в девятьсот лет и на третьем десятке Диаблери это действительно один из немногих возможных выходов для него. Начинаю понимать, за что его ненавидят его ученики. Примерно за то же, за что обожают. Я обожаю, когда сказки становятся более живыми. И я безумно благодарен тебе и за них, и за возможность оживлять их. Люблю, радость моя.
Всякий раз, когда она приходит, я чувствую себя как человек, давно не поднимавший глаз к небу. Знаете, то состояние, когда ты вынужден идти, не останавливаясь, день за днем, глядя под ноги, чтобы не упасть, и в какой-то момент тебе кажется, что весь твой мир состоит из пыли, камней под ногами, тех, кто идет навстречу, наперерез и мимо, – неважно уже, ног их, лиц их, или еще чего, - и из твоих мыслей по поводу всего этого. И когда среди всего этого бесконечного круговорота ты останавливаешься, поднимаешь голову и видишь небо – первые пару секунд ты не помнишь, как дышать, и тебе совершенно на это плевать. В жизни редко случается вот так бесконечно ходить и не видеть неба, а потому обычно подобные ощущения меня не посещают, и потому же именно так я ощущаю ее касание. Это касание – знак неизбежности, знак обреченности, и всякий раз меня скручивает в немыслимые жгуты и распрямляет в невозможные струны, когда она проходит сквозь меня – сюда, в этот мир, к этим людям, чтобы коснуться их и разбудить ту часть себя же, что неосознанно дремлет внутри каждого из них. Я инструмент ее, а когда я пытаюсь стать препятствием – она ломает меня, безжалостно и уверенно, как неисправный механизм, который должен заработать, и в глобальном смысле она права, но в тот момент, когда я не пускаю ее туда, куда она стремится – прав все-таки я. Точнее, не прав, а слишком зависим от обстоятельств, слишком хорошо понимаю бессмысленность или невозможность, слишком знаю, что будет, со мной и с теми, кого она стремится коснуться. Возможно, я не прав в этом – и именно поэтому я не должен был быть ее инструментом, - и мне бы, не рассуждая, открывать себя так, чтобы ей было легко пройти, и почти всегда я так и делаю, и тем больнее в те редкие моменты, когда я все-таки не пускаю ее. Вы когда-нибудь пытались удержать самую суть себя, то, что владеет вами, то, чему вы служите? Не надо, не пытайтесь.
Это чувство заставляет меня сворачиваться клубком в постели и остается только подавлять желание скулить; я не смогу дольше недели спать три часа в ночь, да и не спать даже, а проваливаться под утро в никуда. Она ломает меня, и она права. Я не пускаю ее, и я тоже прав. Я безумно, нечеловечески надеюсь, что мой город меня спасет, потому что сам я себя от этого не спасу.
- Слаб я, боже, слаб я, в час моей расплаты об одном молю – о милосердьи. - Ты мой навек.
*Нет, это не пост про то, как мы провели выходные* Это про кино-вокруг-нас.
Во-первых, добрыйдруг напомнил мне про афигительно прекрасного Траволту, я вспомнил, что обожаю "Поле битвы: Земля" во всем его идиотизме, и теперь страстно его хочу пересматривать.
Во-вторых, в поисках более разнообразных фотографий Айзекса, наткнулись на кадр из фильма Angels of America, и теперь очень хотим его посмотреть. Потому что там - та-дам - Крейг и Айзекс вместе, и это не передать как смешно и штырит (да-да, инсайдерские шутки, люди, которые понимают, насколько это действительно забавно - вас, кажется, пятеро)) Кадр, собственно, вот: Этюд в голубых тонах
Ну и наконец - я говорил, что боюсь, что получится из Айзекса в седьмой части фильма? Ну вот подтверждение опасений: (кажется, это то, из чего фотошопили газету в начале шестого фильма) Люциус в Азкабане
Для того, чтобы написать текст на пять тысяч знаков по работе, мне требуется сорок минут, не торопясь. Для того, чтобы написать тот же объем по тому, что прет - в два раза меньше.
О, что мне сегодня снилось, о, как оно рвет крышу. Я не хотел это писать, это +14 лет к тому, что мы пишем сейчас, вы-пу-сти-те ме-ня!
Я не могу больше писать слова "монтажно-тонировочный комплекс", "совокупная компетентность" и "студия шумового и речевого озвучания в составе комплекса для производства ТВЧ". Поэтому старенькое и малоинтеллектуальное под катом.
подкатЧтобы стать парикмахером, Зверев переспал с феном
Никита Михалков лишь недавно узнал, что мир существовал и до его рождения.
Евгений Гришковец позвонил в доставку пиццы и наговорил на автоответчик новую книгу. О, как я его понимаю!!!
Оксана Робски делает клизьму "Дом Периньоном" урожая 1965 года.
На концерте Русского Радио "Чартова дюжина" лучше всего выступил ОМОН
Николай Дроздов комментировал процесс спаривания енотов и чуть умер от умиления
И без ката, любимое и донельзя актуальное:
"Какие могут быть с блондинами грехи? Я вместе с ним всю ночь писал тебе стихи"
Вот кто что прорабатывает в ролевых и околоролевых взаимодействиях, а также писанине "по мотивам" (нет, я не спорю, кто-то ничего не прорабатывает, я сейчас этот вариант не рассматриваю). Самые частые варианты - разнообразные страхи, власть собственного эго над жизнью, неудачный личный опыт. Что прорабатываю я? Правильно. Собственную нелюбовь к Англии. Второй персонаж, относящийся к ней.. гхм.. относящийся. А также, епта, семейные ценности и сенсорику (обе, и БС, и ЧС).
Интересно, в каком месте началась эта лыжня и куда она выведет? Ах, ну и конечно:
"Гордыня - вот и все, что мной владело, Гордыня - это все, чем я владел".
*пятиминутка ненависти on* Как, ну КАК, скажите мне, я могу до вечера написать текст на 25 тысяч знаков, если «окончательная информация будет часам к четырем», а в промежутке надо срочно верстать две листовки, которых никогда в жизни не существовало, но которые срочно нужны вот-прям-щас?
Я вот со всем этим бардаком уже не удивляюсь, что мне писать наше безумие хочется больше, чем работать. Потому что, бля, моя рациональность не выдерживает этого отсутствия системы в работе. А особенно она не выдерживает, когда при всем этом (да, так почти всегда) с меня требуют написать план работы и бюджет отдела на полгода вперед. Я-то напишу, но толку? *пятиминутка ненависти off*
Нашел вчера на большом ноуте свои старые стихи. Много смеялся, зарекся когда-либо еще заниматься этой хуйней. Ибо если криво – то не надо.
Засим в первый и последний раз выкладываю вышеупомянутое в открытый доступ чисто на поржать всем желающим – лучшее лекарство от идеи «я-могу-писать-стихи». ) На любые вопросы традиционно отвечаю)
Не говорите, что вас не предупредили ) -- Слова, как клочья сизого тумана, Ложатся на ладони пустоты. В молчанье мне привиделось, что ты Пришел, неся в руках цветы шафрана.
Ты отдал мне цветы, сказав – храни, Сам сел на алтаря шершавый камень И улыбнулся: «Ждем здесь до зари И пробуем беседовать стихами».
Но мы молчим, молчит и наш рассвет. Шафран вдруг стал венком из белых лилий, На алтаре из полу стертых линий Сложилось на иврите слово «нет», И ты, стирая с моих крыльев иней, Промолвил: «Что ж… Пойдем искать ответ?» --
Мои шаги бессмысленно-пусты, Мой путь – а путь ли он? – нелеп и сер. Я на полшага отстою от дел, И на три – от звенящей пустоты..
Я не шагну. Я лишь остановлюсь, Я – не часы, меня не завести. И я кричу себе же – «отпусти!» Ведь я себя по-прежнему боюсь… --
Писать стихи тебе - о, как нелепо, Бессмыслица, ненужная игра. Но иногда намеки слишком слепы, И иногда мне кажется "пора"...
Я приучил играть Вас. Вы умели. Вы виртуозно держитесь в игре. Но иногда мне жаль, что я не смею Не замереть на этом острие. -- Эрке Эта кошка почти что не ждет, когда встанет заря, Она пишет стихи и поет, она любит цветы. Человек, что уходит во сны – это, может быть, я. Ну а кошка, та рыжая кошка – конечно же, ты. --
Горько и нежно колышется ночь… Спать не хочу – я один не усну, Я сам себе не умею помочь – Хочется выть на кривую луну.
Мимо пройдя, ты коснулся крылом И растворился в полуночной мгле. Знаешь, я верю с огромным трудом, Верности клятву давая луне.
Трудно молчаньем разрушить покой, Но тишина меня сводит с ума… Словно услышав мой вопль «постой!», Мне ухмыльнулась кривая луна… --
Венок сонетов. Зеркало души. Собрание невысказанных слов. О Боге думай, демону пиши О том, на что действительно готов.
Тебя зовут. Ты можешь сделать шаг С порога. А, быть может, за порог. Уходишь. И гадаешь, не дыша – Кто встанет сзади – демон или Бог… --
Мне хочется петь – чтоб звенело в висках, чтоб мышцы болели от перенапряга, чтоб голос звучал так волнующе-пряно, чтоб птицы замолкли в своих небесах. Мне хочется вихрем кружить над песком, сбирая песчинки в подобие смерча. Я там задохнусь – в их слепой круговерти, и больше не вспомню почти ни о ком. Мне хочется ветром нестись над землей, проникнув во все уголки мирозданья. Мне хочется рушить дурацкие зданья, свободу простора неся за собой. Я стать водопадом ревущим хочу, себя опрокинув на стонущий камень, дробясь мириадом сверкающих капель и ввысь поднимаясь подобно ключу. Я стану огнем – и я стану дерзить всем тем, кто посмел из меня раба сделать. Я сделаю все ослепительно белым, чтоб дымом затем закоптить – и забыть. Я стану стихией – я стану собой, огнем ли, водою, землей или ветром. Быть всем и ничем, лишь когда-то воскреснув. Любить как себя все, что есть пред тобой. --
Разглядеть отражение в пламени – То, что ты мне оставил, смеясь. Если б мне выбирать предоставили, Я б назвал тебя - огненный князь.
Разглядеть отражение в зеркале – Я разбил бы его, если б мог… Если б имя твое не коверкали, Я б сказал – пламенеющий бог.
Разглядеть отражение в памяти, И стереть, как бездарнейший стих. Если б мы времена переставили, Ухмыльнулся б я – Архистратиг!
Разглядеть то, что за отражением – Как смотреть сквозь закрытую дверь. Если б я не был скован движением, Я позвал бы тебя… Михаэль!.. -- Он сидел у окна и ждал почтового голубя – каждый день из третьей сотни прожитых дней. Он смотрел в окно на небо, как рыба из проруби, он молчал. Он больше не закрывал дверей. Он дышал украдкой, закуривал то и дело, но дом остыл, соседи купались в слухах и лжи. Он молчал, однажды бросив в ответ холодное: «Карл ушел воевать. Я должен знать, что он жив». Еще сотня дней, и все та же темная комната, тишина, и все тот же горький трубочный дым. Он не смотрит больше в окно, он теперь безмолвствует: «Карл ушел любить. Пусть вернется он молодым». И последние восемь дней, и витраж расколотый, пара белых перьев на холодной золе. Неподвижный взгляд зрачков – ледяными уколами: «Карл вернулся, знаешь? Скажи, почему к Нему, не ко мне?» --
Слишком жарко под взглядом ореховых глаз, Слишком много «потом», слишком мало «сейчас». Между нами не вечность лежит – пустота, Между нами застыло все то, что не так.
Не успели подумать почти ни о чем, Потянулись вдвоем за хрустальным ключом. Не успели взглянуть ни в глаза, ни за грань, Разошлись и забыли… мне все-таки жаль… -- Бред ночной не уйдет далеко за порог, Я могу свои страсти поверить бумаге. Сколько тысяч безумных и запертых строк – Словно море пьянящей, волнующей влаги.
Вседозволенность снов. Пробужденья тоска, И ласкать я могу лишь видения ткань, И опять пустоту ощущает рука, Я боюсь, что давно перешел эту грань.
Эта грань, у которой пугается мысль О безумии ночи и радости дня, Где мой взгляд от ключицы пускается ввысь, В тишину облаков от земного огня.
Эта грань – до смешного близка – позади, Я поклясться могу перед адским огнем: До меня – семь грехов. Но попробуй – пройди, И тогда мы мгновение будем вдвоем.
Первый грех – грех богов на остывшей земле, Грех второй – демонический, в пляске огня. Третий грех – ты оставишь свечу на столе, А четвертый – бесшумно дойдешь до меня.
Пятый грех слишком прост – обжигающий взгляд, Грех шестой посложнее – касанье руки. И последний, седьмой – нужно выпить тот яд, Что любовь мне вложила в пустые зрачки.
Да, всего семь шагов – и мгновенье взамен Я могу подарить. Не продать – но отдать. Не волнуйтесь – ведь мы совершили обмен, Мне осталось одно – только лишь подождать… --
Жизнь давно поделена по-братски – Ложью и впадением в немилость… «Так уж получилось – по-дурацки…» Что поделать – так уж получилось… --
Желание и власть – иголка с ниткой, На этом, в общем, держится земля. Легко быть королевской фавориткой, Быть сложно – фаворитом Короля… (Людовику) --
Мне полюбить, и рассказать, и слушать, Мне проклинать переплетенье пут, Мне раскрывать обманчивую душу… Тебе – принять, и руку протянуть. (Крису) --
Мы когда-нибудь станет умней, Но любить так и не перестанем, Мы когда-нибудь тоже устанем, Но тогда станет просто больней… (Нэлл) --
А Формулу не выразить словами, Мне жаль - им не увидеть красоты. Над чем не властны мы - ни я, ни ты - Это над тем, что будет дальше с нами... (Гэбу) --
Прощение в ладонях принести, И выбросить устало в пустоту. И обернуться к зрячему кресту, И вымолвить: "Простил. И ты – прости…" (Гэбу/Крису) --
Сплетенные в душе огонь и лед, Открытый взгляд, безудержная страсть. Ты – бездна, невозможно не упасть. Кто – полетит, а кто-то – упадет… (Люцу) --
Нужно светлого и чистого, как небо… Только небо и задымлено, и тесно. Я могу тебе молиться – несомненно, Мне взлететь к тебе в ладони – и согреться… (Гэбу)
Вообще мои ютубовские плейлисты существуют для того, чтобы лить бальзам на мое израненое сердце.
Но в определенных состояниях сознания содержание в этом бальзаме спирта резко повышается.
"Когда владеешь всем, и все тебе подвластно, Что вспоминать любовь. Но слезы льют из глаз: Как горько сознавать, как понимать ужасно, Что в жизни, как и все, ты испытал отказ".
"Нельзя в этом мире пройти, не оставив следа, И вечер-волшебник запомнит нас всех навсегда, И новые люди в далекой неведомой мгле: Когда нас не будет, нас будут играть на земле".
Ну и конечно же мои любимые мыши-медуницы Это значит, моя слабость сейчас пройдет, Это значит, что горят за спиной мосты, Это значит, надо мной больше нет господ, Даже если я знаю, что это ты.
А еще мне который день ест мозг "Довоенный вальс". Начал он это делать в некоем контексте, но вот сегодня я окончательно осознал, что текст крутится в голове не переставая, и раз за разом, начиная с первого куплета, у меня мурашки по коже. Какое-то время осязания этих слов, пропускания через себя. Чувствую себя этаким проектором - на входе текст, на выходе картинка.
А за окном, за окном красота новолунья, Шепчутся с Бугом плакучие ивы. Год сорок первый, начало июня. Все ещё живы, все ещё живы, Все ещё живы, все, все, все.
Смотрит на Невском с афиши Утёсов, В кинотеатрах идёт "Волга, Волга". Снова Кронштадт провожает матросов: Будет учебным поход их недолго.
А за кормой, за кормой белой ночи раздумье, Кружатся чайки над Финским заливом. Год сорок первый, начало июня. Все ещё живы, все ещё живы, Все ещё живы, все, все, все.
Мимо фасада Большого театра Мчатся на отдых, трезвоня, трамваи. В классах десятых экзамены завтра, Вечный огонь у Кремля не пылает.
Всё впереди, всё пока, всё пока накануне… Двадцать рассветов осталось счастливых… Год сорок первый, начало июня. Все ещё живы, все ещё живы, Все ещё живы, все, все, все.
Вальс довоенный напомнил о многом, Вальс воскресил дорогие нам лица, С кем нас свела фронтовая дорога, С кем навсегда нам пришлось разлучиться.
Годы прошли и опять за окном тихий вечер. Смотрят с портретов друзья молчаливо. В памяти нашей сегодня и вечно Все они живы, все они живы, Все они живы, все, все... В памяти нашей сегодня и вечно Все они живы, все они живы, Все они живы, все, все, все!
Да, ребят, аватарки у меня рэндомно выпадают, если что, это все не гнусные инсинуации, а я с работы не лазаю их выбирать) А то у меня есть парочка.. тематических, типа "выпей йаду", я уже молчу о Малфое во всех проявлениях.
В общем-то, нет ничего плохого в традиции каждый понедельник описывать выходные, я считаю. Это все моя проклятая рациональность, радостно урча, построила систему и ею наслаждается, да-да.
Вообще, пока ехали сегодня на работу, выяснили, что у нас обоих твердое ощущение, что выходных было минимум три, а то и все четыре дня ). В субботу первая половина дня прошла под знаком дачи, собрал три килограмма вишни, причудливо обвиваясь вокруг веток и подпрыгивая на трехногой стремянке, по ходу ужрался свежими ягодами со всех окрестных кустов, как итог – малину, черную смородину, вишню и иргу видеть не могу в принципе. Могу видеть землянику только потому, что у нас ее всего два куста. Когда-нибудь, когда дача очистится от людей, я засею травой все, что сейчас ею еще не засеяно, посажу еще штук пять деревьев, построю беседку, и летом буду счастлив оттуда не вылезать. Увы, препятствуют этому счастливому моменту несколько факторов, с которыми я ничего не сделаю. Пока, во всяком случае.
Вечером вернулся, и дальше в нашей жизни случился феерический пересмотр ГП, что подтверждает известную истину о том, что любое занятие будет прекрасно в хорошей компании. И у меня есть подозрение, что лучшей компании для этого мы просто не могли найти. Спасибо вам, дорогие, за прекрасные субботу и воскресенье и чудесное общение. Столько допматериалов к ГП я не видел никогда, запас «вкусностей» по миру пополнился ощутимо, в общем, you made my week-end, однозначно. А еще с вами нельзя не улыбаться. Вечером прекрасно погуляли по центру, а ночью была наша гроза, и на этом я умолкаю, потому что передать дальнейшее словами я не могу. Люблю тебя.